Она слегка отстранилась и недоверчиво покосилась на него:

— Отвык? Я тебя не понимаю.

Он разжал объятия.

— Что же здесь непонятного?

Глаза Кейт молча требовали ответа. Джейк задумчиво, в нерешительности покусал губу.

— Ты наверняка слышала, какие обо мне ходят слухи, — наконец произнёс он.

— Я не верю слухам.

— Напрасно. Слухи не рождаются на пустом месте. Поверь, я не тот, кто тебе нужен.

— Джейк, — тихо сказала девушка, застёгивая дрожащими пальцами блузку. — Давай я сама разберусь, кто мне нужен… Лучше ответь мне честно: я совсем тебе не нравлюсь?

Он натянуто улыбнулся:

— Если я это скажу, то буду самым большим лжецом на свете.

— Тогда дай мне шанс, — тихо попросила девушка.

В её больших, по-детски распахнутых глазах можно было утонуть.

Джейк не выдержал её умоляющего взгляда и разозлился сам на себя:

— Кейт, ты сама не понимаешь, чего просишь. Это же глупо! — выпалил он.

Лицо девушки внезапно исказилось, точно от зубной боли. Она побледнела:

— Я не милостыню у тебя прошу, — сухо прошелестели бескровные губы. — Вот уж не думала, что любовь — это глупость.

Она отошла он него и устало опустилась на диван. Сложила на коленях руки.

— Спасибо тебе за сегодняшний вечер, — услышал он её излишне спокойный голос. — С твоей стороны было очень любезно посвятить его мне… Но ты прав, уже действительно очень поздно. Я больше не держу тебя.

Он мельком взглянул на часы. Да, два часа ночи — это, пожалуй, чересчур даже для самых нахальных гостей, потерявших счёт времени. Надо уходить, тем более что судьба милостиво подкинула ему шанс для безболезненного отступления.

Его внутренний голос настойчиво шептал: иди, чего же ты ждёшь? Она сама отпустила тебя. Здесь нет твоей вины, всё честно. Если ты сейчас повернёшься и уйдёшь, щекотливая тема будет навсегда для вас закрыта. Разве не этого ты хочешь?

Он тяжело сглотнул слюну, собираясь произнести слова прощания, но его язык точно прилип к нёбу. Тогда он молча кивнул головой и направился к выходу. В дверях обернулся, чтобы в последний раз посмотреть на девушку.

Её поникшая фигурка сиротливо сгорбилась на диване. Потухший взгляд был устремлён мимо него: куда-то сквозь толщу стен, сквозь пространство и время и растворялся где-то далеко, в неизведанных глубинах её подсознания. По щекам катились слёзы.

Он невольно стиснул зубы и несколько мгновений стоял в раздумье, не зная, как ему лучше поступить. А в голове назойливый, ехидный голос продолжал издеваться: что, захотелось любви, приятель? Так она не для тебя или ты забыл? Твоё место на кладбище старых, никому ненужных отходов, а не рядом с молодой и хорошенькой девочкой. А ведь ты обнадёжил её, когда согласился на свидание. Ты с самого начала знал, чем всё закончится. Чего ты добивался, на что надеялся? Хотелось в последний раз потешить своё самолюбие? Ну, так ты его потешил. Нравится? А теперь открой ей правду, каков ты на самом деле. Увидишь, скоро от её обожания не останется и следа!

Джейк опустил голову. Его сердце разрывалось от жалости к девушке. Конечно же, он обидел её. Она раскрыла перед ним свою душу, а он оттолкнул её от себя, даже не потрудившись объяснить причину. Какой же сволочью он выглядит сейчас в её глазах, даже несмотря на то, что у него есть полное право сохранить свою тайну. Только что за прок от тягостного молчания, если оно не принесёт облегчения ни ему, ни ей?

Так может быть хватит играть в секретного агента?! Что страшного в том, если он расскажет ей всю правду? Единственное, что от этого пострадает, так это его чувство собственного достоинства. А разве оно уже не пострадало? Разве не его на суде так старательно втаптывал в грязь лучший адвокат Нью-Йорка?

В конце концов, что значит для него очередная встряска, ведь ему всё равно нечего терять. И уж тем более не для кого себя беречь. Для него по-прежнему ничего не изменится кроме ещё одной зарубки на сердце. Зато Кейт навсегда сможет избавиться от своего любовного наваждения и найдёт себе достойного парня. Она должна быть счастлива. Ради одного лишь этого стоило рискнуть.

Он подошёл к девушке и присел рядом, тронув её за плечо:

— Кейт… я хочу тебе кое-что рассказать.

Она повернула к нему заплаканное лицо.

— Откровенностью на откровенность, Кейт, — медленно сказал он. — Ты призналась мне в своих чувствах. Я ценю твою смелость, поэтому не хочу оставаться в долгу. То, что ты сейчас услышишь, поможет тебе по-новому взглянуть на ситуацию. Возможно, тогда ты, наконец, поймёшь, как ошибалась во мне.

Девушка молчала, но в её глазах читалось неподдельное любопытство.

Джейк по привычке полез в карман брюк за сигаретами, совсем забыв, что теперь там лежала жестяная коробочка с леденцами. Чёрт, как некстати он бросил курить! Разговор предстоял нелёгкий, и поэтому даже одна выкуренная сигарета существенно бы облегчила ему положение. Он с сожалением поджал губы и вытащил руку из кармана.

— Ты ищешь сигареты? — догадалась Кейт, наблюдая за его действиями. — У меня есть «Винстон». Специально держу для гостей. Годится?

Он выдавил из себя жалкое подобие улыбки и кивнул:

— Мне сейчас всё сгодится. Кроме леденцов.

Девушка сходила на кухню и принесла ему пепельницу, зажигалку и непочатую пачку «Винстона».

Джейк открыл её, достал сигарету и, щёлкнув зажигалкой, закурил. От спасительного слегка саднящего дыма запершило в горле. Откинувшись на спинку дивана, он какое-то время сидел молча — собирался с мыслями, после чего вздохнул и неторопливо начал своё нелёгкое повествование.

Он говорил долго, ничего не утаивая и не приукрашивая. Подробно описывал ей каждый час своего пребывания на адском острове. Это была настоящая исповедь.

Он смотрел на девушку, но не видел её. Перед глазами, словно кадры из кинофильма, вихрем проносились потревоженные воспоминания. Его голос время от времени прерывался, он на мгновение умолкал, переводил дух, а затем вновь продолжал свой непростой монолог.

Если бы ещё утром кто-то сказал ему, что очень скоро Кейт услышит его чистосердечное признание, он бы рассмеялся тому человеку в лицо. До сегодняшнего дня он считал эту тему закрытой для всех и для каждого. Всегда старался отделываться от подобных расспросов общими, скупыми фразами. Даже самые близкие ему люди, в том числе отец, Том, Ральф Джонсон, не знали всех подробностей из всего того, что на самом деле происходило с ним на проклятом острове.

Кейт была первая, кому он целиком и полностью доверил своё прошлое.

Всё это время девушка с огромным интересом ловила каждое его слово. Она ни разу не перебила, не переспросила, а только внимательно слушала, принимая близко к сердцу горечь и боль его воспоминаний. В её широко раскрытых глазах застыл немой ужас.